Александр Перепечко
Опубликовано 29 июня, 2021 г.
Автором были проанализированы базы данных GWF, Института глобальных изменений Тони Блэра и Archigos, а также ряд открытых публикаций в западных, беларуских и российских научных изданиях. Формат брифинга не позволяет даже кратко сказать об использованных теориях и методах. Можно лишь кратко суммировать результаты анализа, которые и представлены ниже в виде 7-ми пунктов, а также выводов.
1) В Республике Беларусь (РБ) узурпатор Александр Лукашенко является de facto единственным субъектом политики. Ввиду этого обстоятельства, оппозиции вести переговоры с его «вертикалью», отдельными функционерами или их группами не представляется логичным. Такие тираны вступают в переговоры только тогда, когда они проиграли борьбу за удержание власти.
В качестве примера можно привести следующую гипотетическую ситуацию: президентский дворец окружён восставшим народом, охрана сложила оружие, и все пути для бегства узурпатора отрезаны. В такой ситуации переговоры дают возможность уменьшить насилие (число убитых) на 15-25%.
2) Но даже в этом случае, ввиду особенностей психики Лукашенко и особенностей его восприятия других партнёров, весьма сомнительно ожидать, что тиран сможет договориться. Об этом неоднократно говорил и писал психиатр Дмитрий Щигельский.
3) В гипотетической ситуации, рассмотренной в 1-м пункте, другим вариантом для уменьшения насилия является предоставление узурпатору и его семье «зелёного коридора» для выезда из страны. Этот сценарий предполагает договоренность между державами, которые гарантируют безопасность тирана, покидающего страну. Например, в случае убытия Лукашенко и его семьи из Минска в Шанхай, в качестве таких гарантов логично рассматривать Россию, США и КНР.
Уязвимой стороной этого сценария является тот общеизвестный факт, что узурпатор никому не доверяет. Как отмечал политолог Александр Федута, Лукашенко боится русских, не понимает китайцев и не верит Западу.
4) Такого рода авторитарные режимы — персоналистские, лево-популистские, подпитываемые экономическим национализмом — устойчивы к санкциям. Но в принципе, экономическая блокада против такой диктатуры может быть эффективной и привести к ситуации, когда у тирана иссякают средств, и он не в состоянии платить своим силовикам.
Однако, при поддержке Лукашенко Россией и КНР, экономическая блокада РБ невозможна даже теоретически. Валовый внутренний продукт (ВВП) РБ составляет всего лишь 3,8% ВВП России. По этому показателю Беларусь можно условно сравнить с Магнитогорской областью России. Иными словами, Москва может взять на баланс экономику Беларуси, наподобие того, как она это сделала с Крымом. Другой вопрос: захочет ли?
5) Для диктаторских режимов персоналистского типа характерны противоречия между диктатором и армией. Обладая монополией на кинетическую силу, армия является единственным институтом, способным бросить реальный вызов диктатору. Кроме того, выполнение карательных функций в отношении своего народа не входит, как правило, в функции вооруженных сил. Тираны в персоналистских авторитарных режимах хорошо это понимают и стараются держать военных на расстоянии и под плотным контролем спецслужб.
Тем не менее, в персоналистских режимах армия часто выступает в качестве транзитной силы при переходе от авторитаризма к демократии и гаранта правопорядка в переходный период, который в период холодной войны длился в среднем 15 лет, а в наше время занимает около 5 лет. Классическим примером армии в такой роли является турецкая армия.
Сомнительно, что армия способна сыграть аналогичную роль в РБ. Армия РБ фактически является инструментом оккупации Россией Беларуси и находится под контролем спецслужб Владимира Путина и беларуского КГБ.
Более того, идет процесс фактического поглощения армии РБ армией России. Как сообщил политолог Джордж Баррос, на недавно прошедших российско-беларуско-сербских военных учениях Славянское Братство 2021, Россия и Беларусь отрабатывали управление совместными боевыми единицами, интегрированными на уровне рот. Раньше такие задачи отрабатывались на уровне батальонов. Перед нами — новый пример усиления контроля России над армией РБ.
6) Естественная смерть тирана в персоналистских диктатурах обычно ведёт к непредсказуемым последствиям и может породить хаос.
7) Из 4-х типов авторитарных режимов — монархия, военная диктатура, однопартийная диктатура, персоналистский диктаторский режим — последний является самым устойчивым и кровавым. Свержение персоналистских режимов оплачивается наибольшим числом человеческих жизней. Без применения кинетической силы с режимом этого типа не справиться. Такие режимы чаще всего сносятся с помощью сочетания ненасильственных и насильственных методов. Без применения кинетической силы вероятность успеха приближается к нулю.
Интересно, что к такому же заключению пришёл экономист и политолог Андрей Илларионов, который использовал другие базы данных, теории и методы. Этот факт подтверждает достоверность результатов, полученных автором.
Выводы: Проведённое исследование не является чисто теоретическим. Его результаты могут быть использованы для разработки практической стратегии очередного этапа Революции в специфических для Беларуси условиях.
Подавление ненасильственных массовых протестов является временным успехом узурпатора в Минске и его босса в Москве. Глубокие объективные противоречия (усложнение беларуского общества и формирование новых субъектов политики, тотальная коррупция персоналистского системы власти и архаичной вертикали управления, полуколониальная зависимость от имперской России и некоторые другие) беларуского общества не разрешены.
Когда мы сегодня говорим, что Лукашенко является единственным субъектом политики в Беларуси, это не значит, что мы не должны влиять на формирование новых субъектов и коммуницировать с чиновниками диктаторского режима.
Когда мы предполагаем, что проигравший недоговороспособный узурпатор откажется от зелёного коридор для бегства из страны, это не значит, что мы не должны работать над созданием такого коридора.
Когда мы рассуждаем о том, что персоналистские режимы устойчивы к санкциям, это не значит, что следует отказываться от введения санкций против Лукашенко и Путина, против «кошельков» узурпатора в Минске и олигархов диктатора в Москве, против бизнесов и предприятий в Беларуси, которые финансируют режим Лукашенко, и нефтяных и газовых корпораций в России, которые финансируют спецслужбы и войны Путина.
Когда мы говорим, что силовые структуры РБ находятся под контролем России, это не значит, что мы не должны говорить с беларускими военными.
Когда мы утверждаем, что без применения насильственных методов вероятность свержения персоналистского авторитарного режима стремится к нулю, это значит, что мы должны сделать все возможное, чтобы свести применение кинетической энергии к минимуму.
Не надо ждать естественной смерти узурпатора в надежде на то, что она решит проблему с диктатурой. Естественная смерть тирана в государстве с персоналистским авторитарным режимом иногда приводит к краху государства (failed state).
Что делать, если все сказанное выше не подходит для Беларуси?
Есть 2 пути.
Путь 1-й это путь покорности, расчеловечивания и нового рабства. В этом случае «клочок земли» с «народцем», который для Лукашенко это «те же русские» становится лёгкой добычей русского ирредентизма и частью имперской России. С беларусами может случиться то, что произошло в 1938 г. с судетскими немцами, когда Судетская область была «присоединена» к нацистской Германии.
2-й путь это продолжение поиска практической стратегии для свержения узурпатора, возвращения беларусов и Беларуси в Европу, в Западную Цивилизацию народов и государств.